К биографии свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. Библиографические размышления
Протоиерей Роман Манилов, настоятель храма свт. Иоанна Шанхайскогои Сан-Францисского г. Твери
За годы после прославления свт. Иоанна архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, состоявшегося в 1994 г., вышло несколько оригинальных книг о жизни и служении свт. Иоанна (1896-1966), в числе авторов и те, кто лично знал владыку, как о. Герман (Подмошенский) и о. Серафим (Роуз).
Наиболее полное и содержательное жизнеописание «Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский» было выпущено в свет в 2008 г. в издательстве Сретенского монастыря главным биографом свт. Иоанна протоиереем Петром Перекрестовым – ключарем кафедрального собора г. Сан-Франциско в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», в котором сегодня находится рака с мощами свт. Иоанна. К сожалению, сегодня это великолепное, объемное издание в 800 страниц уже невозможно приобрести, так оно больше не переиздавалось.
Протоиерей Петр Перекрестов был участником открытия мощей свт. Иоанна в 1993 г. и свидетелем его канонизации в РПЦЗ в 1994 г. Ему посчастливилось лично общаться со многими живыми свидетелями жизни и служения владыки Иоанна, как священниками, так и мирянами, и, наверное, на сегодняшний день о. Петр обладает наиболее полной и объемной информацией о биографии свт. Иоанна.
Некоторые книги о владыке Иоанне, которые были изданы в России за последнее время, практически полностью основаны на книге о. Петра и не представляют оригинальной ценности для исследования жизни и служения святителя, служа лишь популяризации имени этого святого среди верующего народа.
Все эти книги сделали огромное просветительское дело, и сегодня имя свт. Иоанна уже хорошо известно в среде православной общественности и прихожан Русской Православной Церкви.
Но книги эти, в том числе и книга о. Петра Перекрестова, имеют один недостаток, который заметен лишь тем, кто хорошо знаком со спецификой исторического исследования как такового. Все они основаны исключительно на воспоминаниях тех людей, которые жили, окормлялись и трудились рядом с владыкой в Сербии, Китае, Европе и Америке.
Наверное, это путь любого биографического исследования об исторической личности, особенно о жившей совсем недавно и о которой сохранились многочисленные свидетельства очевидцев.
За последние годы о. Петром Перекрестовым, журналистами Марией Решетниковой, Еленой Чавчавадзе и некоторыми другими был собран достаточной большой архив видео и текстовых воспоминаний свидетелей жизни и служения свт. Иоанна. Был проделан большой труд, благодаря которому мы имеем возможность сохранения важнейшего исторического материала о жизни владыки.
Эти уникальные воспоминания имеют одну особенность. Все они пронизаны духом восторженности и восхищения личностью свт. Иоанна и касаются исключительно его видимого служения, общения с окружающими, его поведения в тех или иных случаях и обстоятельствах жизни.
Это и понятно. Прошло много лет после его кончины и канонизации, и сегодня, все оставшиеся в живых очевидцы, вспоминают лишь яркие эпизоды его жизни, неординарные поступки, подвиги молитвы и милосердного отношения к окружающим. Тем более, что всем, кто помнил владыку Иоанна хотелось возвысить личность владыки и показать самые лучшие качества его характера, выделяющей его из окружающего мира.
Но все эти воспоминания не дают нам ответа о том, каким был владыка Иоанн как правящий архиерей трех епархий (в Китае, Европе и Сан-Франциско), каким он был организатором и управленцем, как строилось управление в его епархиях и какие успехи или не успехи были у него как у руководителя. На эти вопросы воспоминания, касающиеся лишь самой личности святителя и его нравственной христианской жизни, ответ дать не могут. Впрочем, жанр жития и не предполагает исследовательского погружения во все перипетии биографии героя, а призван выделить в общей канве жизни лишь те моменты и факты, которые свидетельствуют о несомненной святости личности святого.
Для того, чтобы понять и проникнуть в полноту биографии владыки нужно провести настоящую научную работу в архивах, найти и опубликовать епархиальные документы шанхайского периода жизни и служения владыки Иоанна (если таковые сохранились в трагических коллизиях того времени), епархиальные документы времени его служения в Париже и Сан-Франциско.
Было бы хорошо ознакомиться с информацией в светских архивах и личных архивах тех людей, которые были рядом с владыкой в самые трудные и сложные времена жизни его паствы в Китае, Европе и Америке, проштудировать периодику, как светскую, так и церковную. Все это огромный труд, который сегодня пока никто не решился осуществить.
Вот почему сама биография владыки Иоанна на данный момент – это в значительной степени лишь эмоциональная оценка его личности, помноженная на несомненную святость и подтвержденная фактом нетленности мощей, многочисленными чудесами, совершающимися до сего дня по молитвам этого великого святого современности. На данный момент все имеющиеся биографии свт. Иоанна – это его житие, а не биография в подлинном смысле этого слова.
До сих пор никто не провел необходимую кропотливую исследовательскую работу в архивах, и мы не имеем полной и подлинной биографии святителя. Протоиерей Петр Перекрестов, живя в Сан-Франциско, не использовал в своей книге сведений из епархиального архива и не составил подробного научно-исторического описания хотя бы американского периода служения святителя, основанного не только на воспоминаниях, но и на документальной основе, показывающего управленческую деятельность владыки Иоанна и его роль в истории Сан-Францисской кафедры как правящего архиерея.
Конечно, нужно учитывать тот факт, что житие – это не биография человека, а его икона, к которой прилагать реалии поведенческих мотивов и самой деятельности персонажа в историческом времени смысла нет. Очень часто в житиях факты жизни бывают сильно искажены или совсем отброшены, уступая место каноническим представлениям об образе святого. В этом смысле о. Петр Перекрестов создал идеальное и профессиональное житие свт. Иоанна.
В защиту о. Петра можно сказать еще то, что архивная работа — это действительно большой труд и не всегда у священника, являющегося клириком большого кафедрального собора, есть время и возможность для такой сугубо научной архивной деятельности.
А такие исследования крайне важны, так как во многих книгах о владыке Иоанне встречаются факты, не соответствующие действительности и являющиеся расхожими мифами, основанными на легендарных по своему характеру воспоминаниях некоторых его современников.
МИФЫ О ВЛАДЫКЕ ИОАННЕ
В большинстве жизнеописаниях владыки мы встречаем рассказы о том, как он вывел свою паству из охваченного гражданской войной Шанхая на Филиппины, как добился у американского конгресса закона о принятии в США русских беженцев, разместившихся на филиппинском острове Тубабао, о его блестящей деятельности на посту правящего архиерея в Западной Европе.
К сожалению, все эти факты не соответствуют действительности, не имеют под собой реальной исторической правды и основаны на мнениях тех людей, которые спустя многие десятилетия вспоминали события прошлого и преувеличивали участие в них свт. Иоанна.
Не свт. Иоанн вывел пятитысячную общину из Шанхая на Филиппины, не он добился разрешения на размещение в США русских беженцев (он пробовал, но у него это не получилось), а его деятельность на посту правящего архиерея в Европе была весьма неудачна.
Также мы практически не имеем подробных сведений о его деятельности как руководителя епархии на посту архиепископа Сан-Францисского.
Две замечательные книги, вышедшие совсем недавно, позволяют нам глубже погрузиться в общую канву жизни свт. Иоанна, отстраниться от жанра жития и ответить на некоторые вопросы о переломных исторических моментах жизни как самого святителя, так и его паствы.
Речь пойдет о книге профессионального историка доктора исторических наук Татьяны Таболиной «Русский дом на Тубабао», изданной в 2016 г. и повествующей об исходе русской общины из Шанхая в 1949 г. на о. Тубабао, подробностях жизни русских на этом филиппинском тропическом островке и их переселении в США, а также о книге, вышедшей в 2022 г., под названием «От него нельзя оторваться…», представляющей собой переписку секретаря Западноевропейской епархии РПЦЗ (Русской Православной Церкви Заграницей) Петра Сергеевича Лопухина с протоиереем Георгием Граббе (секретарем Синода РПЦЗ, находившегося в США). Книга эта описывает служение свт. Иоанна на Западноевропейской кафедре с 1951 по 1961 годы и передает личностный взгляд Петра Лопухина на это служение.
Эти книги пока еще доступны для приобретения в интернете, и здесь можно лишь кратко остановиться на сути, поднимаемых в статье вопросов.
ИСХОД РУССКОЙ ОБЩИНЫ ИЗ КИТАЯ, ЕЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ В США И ВЛАДЫКА ИОАНН
В обстановке стремительного крушения законной власти правительства Гоминдана в Китае под напором коммунистических войск Мао Цзэдуна, поддерживаемого Советским Союзом, русская община в Шанхае в 1949 г. панически искала возможность бегства из Китая. Наследники и участники антикоммунистического белого движения, сформировавшие общину в Шанхае, прекрасно понимали, что с ними будет, когда они окажутся в руках коммунистической власти.
Сделать это было крайне сложно, так как все страны отказались принять русских для их размещения на своих территориях, и только маленькая восточноазиатская страна Филиппины согласилась на краткое время приютить русских из Шанхая.
Предстояла огромная работа по организации эвакуации пятитысячной общины из Шанхая, обостренная тем, что власти Китая, опасаясь провокаций внутри страны, запретили все общественные объединения иностранных граждан. В сложных условиях и при нехватке времени руководство эвакуацией взял на себя достаточно скромный и тихий в жизни человек, чьи способности организатора блестяще проявились в сложившийся обстановке. Это был Григорий Кириллович Бологов (1894-1976) – руководитель казачьего союза в Шанхае. Именно он со своими помощниками взвалил на свои плечи все заботы и всю тяжесть эвакуации беженцев.
Работа эта была колоссальная. Главная трудность заключалась в получении через Международную организацию по делам беженцев разрешения от какой-либо страны на принятие русской общины из Китая. Известно, что все страны отказались предоставить такую помощь и только Филиппины согласились принять русских на короткое время.
На одном из заседаний Международной организации по делам беженцев по русскому вопросу, когда члены этой организации всячески тормозили дело решения эвакуационного вопроса, Григорий Кириллович Бологов вынул свой револьвер, приставил его к виску и сказал, что, если сейчас же не будет принято решение по эвакуации русской общины из Китая, то он нажмет на курок. Этот решительный поступок главы русской общины подействовал, и решение об эвакуации общины на Филиппины было принято.
После этого необходимо было поименно оповестить всю пятитысячную общину русских о времени отплытия парохода (это сделали волонтеры из молодежи, которые день и ночь ходили по адресам и вручали оповещения), каждой семье нужно было вручить билет на тот или иной пароход, расписать точное время и место посадки, чтобы не создать массовую толчею и давку при посадке на пароход большого количества людей.
На Тубабао с огромными трудностями заранее была отправлена небольшая группа добровольцев, чтобы подготовить джунгли к принятию беженцев, которую возглавил удивительный человек Олег Мирам, сделавший все возможное и невозможное для подготовки местности в джунглях Тубабао под лагерь русских беженцев.
Именно Григорий Бологов и его заместитель Валентин Васильевич Федуленко (1894-1974) – главные герои эвакуации русской общины из Шанхая, обустройства ее жизни на Тубабао, а затем и переселения в США.
Роль свт. Иоанна в тех событиях была тоже велика, но роль эта была моральная. Владыка Иоанн оказался единственным архиереем в Китае, который не поддался настойчивым уговорам со стороны посольства Советского Союза в Шанхае о переходе под омофор Московского Патриархата и не бросил свою паству, как большинство епископов РПЦЗ в Китае. В трагическое время исхода русских из Шанхая владыка Иоанн последовал вместе с ней в неизвестность.
Это много значило в обстоятельствах полной подавленности и безысходности, в которых оказались русские люди, вынужденные бежать на неведомый филиппинский островок в Тихом океане, бросив все в Шанхае. Ведь их епископ, духовный наставник и отец остался с ними. Он был с ними в этом бегстве в полную неизвестность, они запомнили это, и были благодарны ему за это всю оставшуюся жизнь. В этом и состоял главный подвиг архипастыря Шанхайского Иоанна – остаться со своей паствой, не бросить и не отречься от нее в трагическое время.
После краткого пребывания на Тубабао владыка Иоанн отправился в США просить американские власти принять русскую общину и предоставить ей убежище и гражданство США. Во многих пространных книгах о свт. Иоанне на основе некоторых воспоминаний описывается как он сидел на ступеньках Белого Дома, обращался к конгрессменам и сенаторам, молился и как по его молитвам и ходатайствам конгрессмены приняли особую поправку в закон о предоставлении русским беженцам убежища в США. К сожалению, все было совсем не так.
Свт. Иоанну не удалось во время своего кратковременного пребывания в Америке добиться разрешения на переселение русских в США.
Вскоре его назначили на Западноевропейскую кафедру, и он вынужден был покинуть Америку и уехать в Париж для управления обширной епархией.
Дело переселения русской общины с Тубабао в США легло на плечи ее руководителя Григория Бологова и его помощника Валентина Федуленко. Именно они через сенатора Уильяма Ноуленда (1908-1974), который специально приезжал на Тубабао, чтобы ознакомиться с контингентом русской общины, и были главными устроителями успешного переселения русских в Сан-Франциско.
Сенатор США Уильям Ноуленд (1908-1974) от Фонд Екатерины Бакуниной г. Тверь на RUTUBE
Дело это было сложным, кропотливым и крайне напряженным, требующим огромных моральных и даже физических усилий. После того как сенатор Уильям Ноуленд, побывавший на Тубабао, добился от Конгресса разрешения на принятие членов русской общины в США, нужно было уже самостоятельно получить для каждого члена многотысячной общины так называемые персональные письменные свидетельства от граждан США об их личном поручительстве за приезжающих в США иностранцев. Валентин Федуленко был специально отправлен в Сан-Франциско, где ему предстояла огромная и труднейшая миссия по получению таких поручительств для всех членов русской общины на Тубабао. Как убедить несколько тысяч граждан США дать личное поручительство тем, кого они и в глаза-то никогда не видели?
Надо учесть и тот факт, что начало 1950-х годов – это время холодной войны и противостояния Америки и Советского Союза, когда все русские без разбора, в том числе и бывшие белые эмигранты, воспринимались в США как агенты Кремля и проводники коммунистической идеологии.
Валентин Федуленко проделал титанический труд, убедив протестантскую общину Калифорнии выдать русским беженцам персональные именные поручительства. Ему удалось купить большой дом на окраине Сан-Франциско для создания переселенческого центра, он заранее подыскивал работу для переселенцев, заводил связи с многочисленными общественными организациями Калифорнии для возможной поддержки всех приезжающих в США русских беженцев. Поистине, Григорий Бологов и Валентин Федуленко стали главными героями трагической и одновременно величественно-героической эпопеи под названием «Исход русской общины из Китая» и ее переселением в США.
Замечательная поэтесса и писательница русского зарубежья Ольга Алексеевна Скопиченко (1908-1997), прошедшая весь путь от Шанхая и Тубабао до Сан-Франциско, спустя годы после тех событий выпустила книгу «Тубабао. У самого синего моря», которую посвятила светлой памяти Григория Кирилловича Бологова, отдав дань памяти человеку, взвалившему на свои плечи великую миссию спасения русской общины в перипетиях истории ХХ в. И это несмотря на то, что в книге есть стихи, посвященные свт. Иоанну.
Все время пребывания русской общины на филиппинском острове в Тихом океане, в далекой Франции владыка Иоанн молился за свою паству, оставшуюся на Тубабао, специально приезжал к ним для ободрения и поддержки, и все островитяне знали, что за них молится такой великий и одновременно родной для них человек. Все островитяне были уверены, что без его молитвенной поддержки не случилось бы чудо их быстрого и удачного переселения в США.
СВТ. ИОАНН В ПАРИЖЕ НА ЗАПАДНОЕВРОПОЕЙСКОЙ КАФЕДРЕ
Книга «От него нельзя оторваться…», вышедшая в издательстве Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета в 2022 г., на сегодняшний день является единственной книгой, описывающей реальный, а не житийный характер деятельности свт. Иоанна на посту руководителя Западноевропейской епархии РПЦЗ. В книге представлена переписка секретаря и казначея Западноевропейской епархии Петра Сергеевича Лопухина (1885-1962) со своим другом, протоиереем Георгием Граббе (1902-1995), бывшим в то время секретарем Синода РПЦЗ в США. Впоследствии Георгий Граббе принял монашество и в 1981 г. стал епископом Вашингтонским и Флоридским.
Книга описывает время пребывания свт. Иоанна на Западноевропейской кафедре с центром в Париже с 1951 по 1961 годы и ценна тем, что передает конкретную обстановку, проблемы и сложности епархиальной жизни в Европе того периода, характер деятельность владыки Иоанна на посту правящего архиерея, и оценку этой деятельности Петром Лопухиным.
Название книги крайне неудачное и не отражает ее содержание. Издатели оказались в плену ореола святости владыки Иоанна и взяли для названия восторженную фразу самого Петра Лопухина о свт. Иоанне, которую тот произнес при своем первоначальном знакомстве с владыкой.
В дальнейшем вся книга посвящена критике Петром Лопухиным деятельности владыки на посту правящего архиерея. Взяв в руки книгу, читатель может ожидать, что окунется в мир благостных примеров святости личности владыки Иоанна, – ведь от него нельзя оторваться, — а по факту окажется погружен в жесткую критику святого (в том числе с нелесными эмоциональными эпитетами) и в многочисленные конкретные факты негативного характера о его служении в Париже.
В защиту Петра Лопухина скажем, что, критикуя управленческую деятельность владыки Иоанна, он не смешивал неспособность владыки к эффективному управлению епархией с его личностью, которая всегда оставалась для него светлой и необыкновенной. Петр Лопухин поступил по слову и совету святых отцов и никогда не смешивал в своих письмах личность критикуемого им человека с его недостатками, грехами и ошибками.
Какие проблемы и задачи стояли тогда перед правящим архиереем Западноевропейской епархии, которые нужно было решать в срочном порядке? Ведь не по чудесам и фактам подвижнической жизни оценивается деятельность правящего архиерея по управлению своей кафедрой.
Во-первых, в Париже у епархии не было ни центра епархиальной жизни – собственного кафедрального собора, ни епархиального управления. Все храмы Парижа входили в состав либо Константинопольского, либо Московского Патриархатов, и совершать службы приверженцам РПЦЗ приходилось в арендованных помещениях или храмах, устроенных в гаражах или иных подсобных помещениях. Сам владыка жил в здании русского учебного заведения – Николаевском кадетском корпусе и, по мнению Петра Лопухина, это крайне негативно сказывалось на всей работе корпуса.
Во-вторых, нужно было решить острый насущный вопрос, имевший финансовую подоплеку, о присоединении приходов РПЦЗ в Африке (Тунисе, Бизерте) к Западноевропейской епархии. Тем более, что о таком присоединении просили сами африканские приходы. Дело было в том, что приходы в Африке, находившиеся в территориальной близости к Западноевропейской епархии (Испания напрямую граничила с Африкой), были юридически подчинены епархиям РПЦЗ в далекой от нее Америке, что было крайне неудобно для обеспечения их нормальной епархиальной жизни. Финансовое обеспечение африканских приходов было лучше, чем западноевропейских и такое присоединение могло бы улучшить положение крайне бедной в финансовом отношении Западноевропейской епархии и дать возможность африканским приходам жить полноценной епархиальной жизнью, тесным общением с правящим архиереем и близким им епархиальным центром.
Для примера нищеты Западноевропейской епархии скажем, что за все время своего пребывания на посту главы епархии, свт. Иоанн ни разу не получал от нее средства на свое содержание, что было нонсенсом и беспрецедентным случаем в церковной жизни того времени. Свт. Иоанн все время своего правления в Европе, — а это 10 лет, — содержал себя и свой скромный епархиальный аппарат за свой личный счет.
В-третьих, в Западной Европе стояла крайняя необходимость объединения всех приверженцев РПЦЗ в единую тесную и дружную семью. Европа после победы Советского Союза на фашистской Германии крайне полевела. В Европе, особенно во Франции, было очень сильное влияние коммунистов – победителей фашизма, которые всячески препятствовали деятельности, по их мнению, белоэмигрантской антисоветской, антикоммунистической Зарубежной Церкви и активно агитировали за переход всех верующих в состав Московского Патриархата.
К этому нужно прибавить активную деятельность в Европе Константинопольского Патриархата, имевшего большое количество приходов, а также внутреннюю разобщенность приходов и прихожан в самой РПЦЗ. Часто бывало так, что какой-нибудь священник, недовольный или обиженный чем-либо, мог спокойно перейти из РПЦЗ в Константинопольский Патриархат со всем приходом, и с этим практически ничего нельзя было сделать.
В-четвертых, в Париже в ведении РПЦЗ находилось русское учебное заведение Корпус-лицей имени императора Николая II, который по разным причинам влачил жалкое существование и тихо разваливался, а ведь в нем обучалась русская молодежь – будущее поколение русской эмиграции. Нужны были срочные меры по возрождению этого учебного заведения и вывода его на достойный конкурентный уровень среди прочих учебных заведений города.
Все эти острые проблемы в 1951-1962 гг. легли на плечи свт. Иоанна и он ни с одной из них (по мнению Петра Лопухина) не справился.
Не удалось объединить паству в Париже и создать епархиальный центр со своим кафедральным собором. Паства в Париже, в отличии от китайской, была очень разнообразная и крайне разобщенная. Остатки прежней белой эмиграции соседствовали с новыми поколениями русских, выросших уже во Франции, а нищие после войны эмигранты, оглушаемые советской пропагандой, призывающей возвращаться в СССР, были подавлены, бедны и лишены опоры. Немногие оставшиеся состоятельные русские были отстранены от епархиальной и общерусской жизни и жили сами по себе.
Необходимо было объединить все разнородные слои русской эмиграции в Париже и, на основе этого объединения, создать крепкую общину, способную создать и построить достойный епархиальный центр со своим кафедральным собором.
По мнению Петра Лопухина, владыке Иоанну не только не удалось собрать всех под своим отеческим омофором, но он даже и не пытался этого сделать. В итоге за все 10 лет его правления в Париже так и не появился свой кафедральный собор и центр епархиальной жизни, а владыка все это десятилетие так и прослужил в храме, переделанном из обычного гаража. И это в то время, когда во многих частях обширной Западноевропейской епархии строились храмы и создавались культурные центры местной церковной жизни.
Главную причину этого Петр Лопухин видел в оторванности владыки Иоанна от реалий епархиальной жизни, в его нежелании общаться с разношерстной паствой и обременять себя трудом по ее объединению ради благой, но крайне трудной цели. Петр Лопухин описывает поведение владыки Иоанна, которое он избрал, чтобы намеренно отстраниться от всех сложных епархиальных проблем. Он погружался в молитву, долгие службы и в личное благочестие – посещение больных и нуждающихся, хотя заботу об их попечении всегда можно было поручить рядовым священникам.
Часто можно встретить такие восклицания Петра Лопухина: «Владыка…, ведь Вы в таком состоянии ни на что не годны, Вы не можете работать, а только ходить по больницам» (стр. 127). И часто владыка Иоанн с ним соглашался.
Удивительное дело, Петр Лопухин, близко общавшийся с владыкой, писавший ему многие тексты и записывавший за ним все его проповеди, отмечал, что он блестяще знал канцелярско-управленческое дело и был хорошо знаком с администрированием в церковной сфере. Но на практике ничего из этих знаний не применял.
К проблеме присоединения африканских приходов к Западноевропейской епархии – делу крайне необходимому для всей жизни епархии, владыка тоже не проявлял внимания и интереса, так как не хотел, чтобы в Синоде РПЦЗ подумали, что это присоединение он проводит исключительно для своего личного финансового обогащения.
Что касается объединения всех приходов Западноевропейской епархии в единую дружную семью и создания крепкого и сплоченного церковного сообщества, то и здесь по мнению Петра Лопухина владыке Иоанну не удалось проявить энергии, заинтересованности и способностей. Частые скандалы, епархиальные раздоры и нестроения, переходы целых приходов в другие юрисдикции – были нормой церковной жизни Западноевропейской епархии в правление свт. Иоанна. Хотя, нужно сказать, что это была особенность всей церковной жизни того времени, в том числе и приходов Константинопольского и Московского Патриархатов.
По поводу возрождения Корпуса-лицея имени императора Николая II в Версале, дело тоже обстояло не самым лучшим образом. К сожалению, владыка не только не проявил заботу о развитии и спасении разваливающегося учебного заведения русской эмиграции, но, по мнению Петра Лопухина, наоборот всячески способствовал его окончательному крушению, постоянно внося раздор в преподавательский коллектив и беспорядок в учебную жизнь корпуса. При этом владыка ничем корпусу не помогал – ни финансово, ни организационно, ни морально, что вызывало удивление у Петра Лопухина, знавшего, что в Китае владыка прославился именно тем, что создал и блестяще опекал детский приют имени свт. Тихона Задонского.
В своих письмах Петр Лопухин описывает полную запущенность епархиальной жизни. Решения епархиального совета не выполнялись, мало того, владыка Иоанн месяцами не подписывал епархиальный журнал, ссылаясь на свою занятость, а без его подписи никто ничего не делал.
Есть в книге и такие курьезные факты. Однажды Петр Лопухин прочитал в одной американской православной газете краткий отчет владыки Иоанна о деятельности Западноевропейской епархии за 1956 год и был крайне удивлен, что в отчете приводятся сведения о количестве приходов в епархии, не соответствующие действительности. «Православная Русь» пишет, что у нас 50 приходов. Неужели Владыка так сказал? И половины нет того, а из них 15 общин больше по старческим домам» (стр. 113).
Книга «От него нельзя оторваться…» впервые описывает историю окончания пребывания свт. Иоанна на Западноевропейской кафедре. Епархиальный совет в полном составе написал коллективное обращение к Синоду РПЦЗ с просьбой об отстранении владыки Иоанна с должности правящего архиерея Западноевропейской епархии, как человека совершенно не способного управлять епархией. Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Владыка Иоанн был крайне раздосадован и разгневан, он распустил епархиальный совет и пытался собрать новый, а в Синоде думали, как поступить в такой конфликтной ситуации.
В Синоде РПЦЗ хорошо знали о том, что в Западной Европе церковные дела обстоят не самым лучшим образом и необходимой информацией о деятельности владыки Иоанна Синод обладал. Чтобы как-то разрядить ситуацию, Синод счел нужным под благовидным предлогом перевести владыку Иоанна в США, предоставив ему самую лучшую для него кафедру – Сан-Францисскую, ведь там жила вся русская община, помнящая владыку по Шанхаю и Тубабао. Лучшей паствы и пожелать было нельзя.
В Америке владыка Иоанн попал в совершенно другие условия. Самая богатая страна в мире после Второй Мировой войны находилась на пике своего экономического и политического могущества. С нищей и разрушенной войной Европой ее благосостояние было не сравнить. В Америке у владыки Иоанна вообще не было ни каких проблем, не считая случайного инцидента с судебным делом по поводу строительства нового кафедрального собора в Сан-Франциско, который задел его по касательной. Судебный процесс не был связан с личностью владыки и разгорелся между отдельными группами прихожан, начавших строительство собора. Владыка просто попал в ситуацию конфликта, оказавшись в Сан-Франциско.
Епархиальная жизнь в Сан-Франциско была налажена, паства относительно европейской была финансово обеспеченной. Не случайно за год до приезда владыки там стали строить новый огромный кафедральный собор, хотя в городе уже были православные храмы и достаточно большой прежний – старый, как его называли кафедральный собор.
Так что владыка Иоанн последние годы своей жизни провел в своем любимом образе жизни – молитве, посещении больных, разъездах по епархии с чудотворной иконой «Знамение».
Несмотря на то, что главный биограф владыки Иоанна о. Петр Перекрестов живет в Сан-Франциско, в своей книге он не приводит сведений о церковной жизни 1962-1966 гг., почерпнутых из епархиального архива, без которых невозможно составить представление о том, как управлялась епархия в то время, как строилась епархиальная жизнь, какие были проблемы и как они решались владыкой Иоанном. Даже известное дело суда над владыкой Иоанном по поводу строительства нового кафедрального собора описано не на основе архивных документов как епархиального, так и светского характера, а на основе воспоминаний некоторых участников того печального процесса. Не приведено ни одного документа того дела, что не позволяет составить подлинную картину происходящего в те дни конфликта противоборствующих сторон.
Достоинство книги о. Петра в том, что он приводит большое количество проповедей и указов владыки Иоанна по епархии, которые характеризуют направление его мысли и заботу о пастве, а также множество воспоминаний о нем огромного количества людей.
Интересный казус. В книге о. Петра опубликован категоричный указ владыки Иоанна о недопустимости переноса храмовых праздников в честь святых или именований храмов на другие дни по соображениям житейской необходимости. К примеру, переноса празднования с буднего дня на выходной, когда большинство работающих прихожан может посетить богослужение. Тем не менее в Сан-Франциско праздник в честь самого владыки Иоанна всегда переносят на выходной, если он приходится на будний день.
В конце краткого обзора книги «От него нельзя оторваться…» можно сказать, что, не смотря на приведенные в ней многочисленные факты неспособности владыки (по мнению Петра Лопухина) к управлению епархией, личный образ свт. Иоанна как подвижника и молитвенника оказался раскрыт Петром Лопухиным в полном соответствии со многими подобными свидетельствами разных людей на разных континентах, так что такое согласие Петра Лопухина в оценке христианского образа личности святителя полностью соответствует признанной Церковью святостью этого человека.
Давайте вспомним, что комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви после канонизации семьи императора Николая II выпустила специальное обращение о том, что состоялась канонизация личности и нравственной христианской жизни последнего русского царя, а не его деятельности как правителя Российской империи.
В конце этого обзора нужно сказать, что может не стоит читать книгу «От него нельзя оторваться…» тем, кто не способен к критическому мышлению, умению трезво оценивать поведение личности в контексте конкретного исторического периода и многообразных переплетений событий, влияющих на поведение и поступки всех людей, в том числе и святых. В книге встречается много негативных оценок и эпитетов в адрес владыки Иоанна, и не каждый может выдержать такой оценки, широко почитаемого в православном народе, великого святого наших дней.
Я бы не рискнул подарить эту книгу ни одному из своих прихожан или выставить ее для продажи в церковной лавке нашего храма, хотя для меня лично книга эта замечательная.
О РОДСТВЕННИКАХ СВТ. ИОАННА
Во многих книгах о свт. Иоанне приводится фраза о том, что свт. Иоанн Максимович (1651-1715), митрополит Тобольский был родственником семьи Максимовичей. Мнение самого свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского о своих родственных связях со святителем Иоанном Тобольским не приводится. Создается впечатление, что это родство основано больше на совпадении фамилий святых и кем-то пущенной версии об их родстве.
Не утверждая обратное, можно высказать лишь некоторое соображение о проблеме родства двух великих святых.
Свт. Иоанн Тобольский (в миру Иван Максимович Васильковский) носил фамилию Васильковский, а не Максимович. Фамилию Максимович он получил в семинарии от своего отчества.
В ХVIII-ХIХ веках в российских семинариях была странная, анти-юридическая и порочная традиция давать семинаристам новые фамилии, основанные на прозвищах, кличках и т.д. Так Иван Васильковский стал Иваном Максимовичем.
Приведем для сравнения такой пример. В Тверской губернии жил известный священнический род Соколовых, служивший более 200 лет в с. Тихомандрицы Вышневолоцкого уезда. Несколько детей-погодок одного из Соколовых – священника Павла Максимовича Соколова в конце ХVIII– начале ХIХ вв. поступили в Тверскую духовную семинарию, по окончании которой все получили разные фамилии, кто Покровский – по имени храма своего отца, кто еще какую, а один – Иван получил фамилию Менделеев, произведенную от его семинарского прозвища Менделей, этимология которого до сих пор непонятна. Этот Иван Павлович Менделеев (1783-1847) — по факту Соколов и стал отцом знаменитого русского ученого Дмитрия Ивановича Менделеева, родившегося, кстати, в Тобольске, куда после окончания Педагогического института в Санкт-Петербурге на директорское место Тобольской гимназии был направлен Иван Менделеев, избравший после окончания семинарии поприще светского образования и светской деятельности. Так в историю России вошла фамилия Менделеев. Правда дальнейшей жизни она не имела. Все многочисленные дети Дмитрия Ивановича Менделеева не оставили потомства, укоренившегося в жизни, и род этот не продолжился.
Будущий свт. Иоанн Тобольский (Васильковский) после окончания семинарии получил фамилию Максимович. Так как он был монахом и не имел потомства, то он не мог передать эту фамилию кому-либо из своего рода. Братья владыки Иоанна Тобольского остались с фамилией Васильковские и неизвестно могла ли в их потомстве каким-либо образом всплыть и укорениться фамилия Максимович.
Архив семьи владыки Иоанна Шанхайского (Максимовича) до сих пор не найден и не вошел в поле зрение исследователей, поэтому неизвестно точно о подлинности родства двух великих святых Русской Церкви.
О семейном архиве Иоанна Шанхайского следует сказать, что он в какой-то части находился у родителей владыки Иоанна Бориса и Глафиры, которые по какой-то причине эмигрировали в Венесуэлу. По сведениям протоиерея Андрея Папкова (США), высказанным им в одном интервью, вместе с ними жил и брат владыки Иоанна, и что, якобы, сохранились его рукописные воспоминания о революции, гражданской войне, исходе семьи Максимовичей вместе с армией барона Петра Врангеля из Севастополя в ноябре 1920 г. и жизни в эмиграции.
Это крайне интересная тема, которая до сих пока никем не исследована. Было бы весьма интересно узнать историю переселения родителей владыки Иоанна в Венесуэлу, найти их могилу (наверняка они похоронены на русском участке какого-нибудь городского кладбища), попробовать отыскать и опубликовать воспоминания родного брата свт. Иоанна.
Провести такие изыскания очень сложно. Их может осуществить только человек, лично заинтересованный в подобных исторических поисках и имеющий возможность посещения Венесуэлы для тесного общения с русскими общинами и русскими приходами в этой стране.
Так что поле обширной исследовательской деятельности в области биографии владыки Иоанна еще ждет своего пахаря и кропотливого исследователя.
Ссылки о персонах, упоминаемых в статье
- Протоиерей Петр Перекрестов
- Протоиерей Петр Перекрестов (википедия)
- Татьяна Таболина
- Памяти Татьяны Таболиной
- Григорий Бологов. Последний солдат империи
- Могила Григория Бологова в Сан-Франциско
- Федуленко Валентин Васильевич
- В.В. Федуленко на общей фотографии в Шанхае
- Могила В.В. Федуленко в Сан-Франциско
- Сенатор США Уильям Файф Ноуленд (1908-1974)
- Ольга Скопиченко
- Ольга Скопиченко
- Ольга Скопиченко. Рассказы и стихи
- Памяти Петра Сергеевича Лопухина
- Петр Сергеевич Лопухин
- Свт. Иоанн митрополит Тобольский
